На днях отметила свой юбилей старший тренер ГБУ СШОР по плаванию «Радуга», заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер России Елена Юрьевна Волкова. Мы поздравляем ее с праздником и публикуем сегодня интервью, в котором Елена Юрьевна рассказывает о своем спортивном пути, об отношении к «Радуге» и о многом другом.
— С чего начиналась плавательная история в вашей жизни? И как вышло, что вы когда-то выбрали именно плавание?
— Многое во времена моего детства определяли родители. Были предложения от самых разных организаций, которые просматривали и набирали детей. Какое-то время я ходила в балетную школу, но по темпераменту была слишком спортивным ребенком для балета. Так как я была довольно высокой девочкой, то были варианты и с баскетболом, и с легкой атлетикой, и с плаванием. В плавании я довольно долго адаптировалась – мне нравилось двигаться, нравилось играть, а как раз воды я немножко боялась. Но что-то удерживало и в итоге удержало – я осталась в плавании. Наверное, большую роль сыграли педагоги, которые хотели, чтобы я продолжала заниматься, и очень поддержали меня в этот период нерешительности.
— А где все это происходило?
— В Ленинграде до сих пор существует, но работает, к сожалению, только в плане коммерции, бассейн «Петроградец». Там была спортивная школа, где я и занималась первые три года. Потом эту организацию соединили с более крупной городской школой – тогда она называлась школа ГОРОНО, а потом получила название «Радуга». Отплавала там до конца своей спортивной карьеры, а затем вернулась сюда в качестве тренера и до сих пор работаю. То есть я в «Радуге» уже 45 лет.
— А специализация в брассе когда у вас произошла?
— Случилось это с момента моего первого прыжка в воду. Я страшно боялась воды, и первое, что я тогда начала делать – это инстинктивно спасать себя брассовыми движениями. И впоследствии это так и сохранилось. Так что эту специализацию можно назвать врожденной, природной.
— В какой момент своих занятий почувствовали, что плавание в вашей жизни – это серьезно?
— Процесс развивался поступательно. Из школы «Радуга» мы перешли учиться и тренироваться в Училище олимпийского резерва на улице Хлопина. Это произошло, когда я училась в шестом классе. Мы перешли туда вместе со всей группой, со своим тренером, но выступать продолжали именно за «Радугу». Там я столкнулась с более профессиональным сообществом – в нем были представители разных видов спорта, у всех были разные задачи. Большую роль в моей жизни сыграла встреча с тренером Мариной Васильевной Амировой – ей в этом году исполнилось 85 лет, и мы до сих пор в прекрасных отношениях. Именно этот человек переломил мою жизненную ситуацию именно в сторону профессионализма. До встречи с ней у меня не все получалось. Какие-то детские победы были, но в целом результаты оставляли желать лучшего, и в каком-то смысле я была таким «гадким утенком». Именно Амирова настояла, чтобы я осталась в столь сильном учреждении, именно она начала шлифовку моей техники и даже в какой-то степени перековала мой характер. Марина Васильевна подняла меня на уровень мастера спорта международного класса, и в целом всю свою карьеру я была с ней.
— Вашим первым большим международным соревнованием в жизни должны были стать Олимпийские игры 1984-го года в Лос-Анджелесе, которые советские спортсмены в итоге вынуждены были пропустить.
— Мне тогда было 16 лет, и у меня в том году был лучший результат в мире на дистанции 200 метров брассом. Мы готовились к Олимпиаде в Лос-Анджелесе, но в один момент нам объявили, что этой Олимпиады у нас не будет, а вместо нее проведут альтернативные соревнования «Дружба-84». Конечно, расстройство было огромным, кто-то из более старших спортсменов даже плакал. Но в итоге я выступала на этих соревнованиях «Дружба», заняла там два призовых места. Именно 1984-й стал годом моих первых высоких результатов именно мирового уровня, но, к сожалению, не на Олимпиаде.
— После несостоявшегося Лос-Анджелеса две Олимпиады в вашей карьере все-таки были – Сеул-1988 и Барселона-1992.
— В этом смысле у меня, наверное, получилось довольно непростая карьера. Были в ней и всплески, и высокие достижения, но были и сложности. Например, в 1988-м году я чем-то не приглянулась тогдашнему старшему тренеру сборной СССР, который считал, что такие высокие девушки, как я, не очень подходят для плавания брассом. И несмотря на то, что я выиграла отбор на дистанциях 100 и 200 метров, причем 200 метров – с рекордом СССР, на Олимпиаде решением старшего тренера я не смогла принять участие в соревнованиях именно на своей любимой дистанции. У него были какие-то свои протеже, из-за чего с ним даже возник конфликт – не у меня самой, а у тренеров и представителей федерации плавания нашего города. Хотя я была в отличнейшей форме, и результаты на отборочных соревнованиях подтверждали это. Но в итоге я в Сеуле участвовала только на дистанции 100 метров, заняла в финале пятое место, установила рекорд СССР, но на своей основной дистанции 200 метров на старт так и не вышла. И разговаривать в формате «что было бы, если бы» потом уже было бесполезно. В жизни всегда есть печали о чем-то не сделанном – и для меня одной из них является разочарование от того, что у меня не было этого шанса проплыть 200 метров в Сеуле в 1988 году.
— Зато очень скоро вам удалось все и всем доказать. Титул чемпионки мира как-то скрасил то сеульское разочарование?
— Вообще все следующее олимпийское четырехлетие получилось у меня довольно успешным. Я поступательно двигалась вперед и становилась призером и победительницей многих соревнований – завоевывала медали на чемпионатах Европы, выигрывала Кубки мира. Апофеозом стал чемпионат мира 1991 года в австралийском Перте, когда у меня было золото на 200 метров и бронза на «сотне». Я работала с какой-то гиперотдачей, и это в итоге сыграло со мной злую шутку. Когда в 1992 году поехала на вторую свою Олимпиаду, то не смогла угадать с формой. Была явная перетренированность, я это чувствовала по своему состоянию, а в итоге не показала там своих лучших секунд.
— Именно после Игр в Барселоне вы решили завершить карьеру?
— Да, решение было принято вскоре после этого. Хотя чуть позже, в 1993 году, состоялся первый чемпионат России по плаванию, и я на этом турнире в Липецке выиграла золотую медаль. Это был мой последний старт в карьере, и последняя победа, которой я страшно горжусь – потому что выступала и за сборную СССР, и за объединенную команду СНГ на Олимпийских играх в Барселоне, а в самом завершении этого пути еще и вошла в историю российского плавания, став победительницей первого чемпионата страны. Так получилось, что мы заканчивали карьеру одновременно с мужем Геннадием Пригодой, который также выступал за сборную страны по плаванию до Олимпиады в Барселоне. Мы создали семью, которая является моим вдохновением до сегодняшнего дня.
— Насколько трудно было найти себя в этой ситуации – в стране перемены, спортивная карьера позади, будущее совершенно неясно?
— Пришлось действительно сложно. Работы как таковой не было. Образование у меня было спортивное, но при этом было понимание, что все вокруг рушится, и неизвестно, что ожидает в стране спорт. Например, бассейн на Крестовском острове, в котором я плавала много лет, именно в те годы стал дельфинарием. При дефиците 50-метровых чаш в городе он был выкуплен коммерцией и перепрофилирован. Но я ничего не боялась, стала дополнительно изучать английский язык, ходить на разнообразные курсы – и кройки и шитья, и стрижки, и печатания на машинке. Бралась за самые разные варианты обучения, не опасаясь чего-то нового. Но головой все равно понимала, что я профессионал в спорте, и именно в этой сфере очень многое знаю и понимаю. И в итоге я все-таки приняла решение начать именно с того, что я умею делать профессионально – и пришла в свою школу «Радуга», за которую выступала много лет. И работаю здесь до сих пор.
— Первый шаг сделали сами?
— Сама. Я четко знала, что «Радуга» — это моя школа, мой родной дом. Пришла к директору, которым тогда был Александр Октавианович Мароти, и он принял меня, Я прекрасно понимала, что приду отнюдь не на руководящие роли, и что мне предстоит начать этот путь с самого начала, потому что быть спортсменом и быть тренером – это разные вещи. И первый год я работала в «Радуге» просто инструктором на каких-то оздоровительных группах. Смотрела, наблюдала за тем, как работают коллеги, училась. Много времени просиживала с книгами.
— А в какой момент пришло понимание, что и в тренерской профессии тоже получается?
— Наверное, с первой тренировки. При этом сейчас я уже с улыбкой и с некоторым напряжением понимаю, как много ошибок совершала от некоторой излишней уверенности в начале своего тренерского пути. Пройдя уже длительную карьеру в работе тренера, я понимаю, что тогда работала больше на эмоциях, на своих знаниях. Как спортсменка уровня сборной СССР, побывавшая в спорте на высоком конкурентном уровне. Я еще не была педагогом, и в этом основная разница. Просто тренировать и быть педагогом – это разные вещи. Отработав много лет в «Радуге» с несколькими поколениями детей, именно теперь я уже понимаю, что означают в моем дипломе слова «тренер-преподаватель». И могу сказать, что до сих пор продолжаю работать над собой, понимая какие-то свои слабые моменты.
— Особенность вашего тренерского пути состоит в том, что вам пришлось поработать в этом качестве и с собственным сыном, добившимся больших успехов. В какой момент почувствовали, что у Кирилла есть перспективы в плавании (Прим. Кирилл Пригода – чемпион мира и Европы, один из сильнейших брассистов России)?
— Всегда надо стремиться видеть собственных детей не с позиций каких-то личностных амбиций, что, к сожалению, свойственно многим родителям, а объективно – стараясь понять, к чему сами дети предрасположены от рождения. И по Кириллу сразу же было видно, что он – человек движения. Но мы с мужем, помня собственные болезненные моменты, через которые пришлось пройти в карьере, не хотели, чтобы он плавал и серьезно занимался этим видом спорта. Мы, наоборот, по-родительски хотели как-то защитить его от чего-то подобного. Мы отдавали его в музыку, он занимался теннисом, волейболом – плавание мы всячески обходили. Но он любил воду – и эти тонкие взаимоотношения с водой проявились у него практически сразу.
Мы с мужем увидели на нескольких детских соревнованиях, как он прекрасно владеет своим телом, какие результаты показывает. И при этом знали, что ничего не предпринимали для ускорения его физического развития, как сейчас поступают очень многие родители с самого раннего возраста. При этом мы по-прежнему сомневались, отдавать ли Кирилла в спортивный класс, но все та же Марина Васильевна Амирова, очень близкий мне человек, однажды посадила нас с мужем и сказала, что мы просто не имеем права навязывать ребенку свои мысли и чувства, а в результате ограждать Кирилла от каких-то эмоциональных событий в его собственной жизни. «Если Кириллу нравится плавание, и у него многое получается – он сам все сделает в жизни и станет счастливым человеком», — сказала она. И, наверное, оказалась права. Потому что он в итоге добился успехов и в плавании, когда мы отступили и дали ему эту возможность, и во всем остальном — получил высшее образование, а сейчас поступил в аспирантуру.
— Насколько трудно для вас смотреть за соревнованиями Кирилла с трибуны? Что чувствуете в эти минуты?
— У меня появляется боевая готовность (улыбается). Причем приходит она не в момент старта, а, как и положено профессиональному спортсмену, примерно за неделю до старта. И даже неважно, Кирилл ли это стоит на старте, мои подопечные – ребята более младшего возраста, или же это я просто смотрю по телевизору заплывы на 200 метров брассом с участием рекордсменки мира Жени Чикуновой. Ощущения – примерно одни и те же. Как только дистанция 200 брассом – у меня боевая готовность. Я чувствую, что даже контролирую свой режим, свой образ жизни, что я ем, как будто стартовать предстоит мне самой. Конечно, когда стартует Кирилл – это проявляется особенно ярко, и в момент его заплыва я чувствую буквально каждое его движение. Наверное, это связано еще и с тем, что я по-прежнему стою на бортике, и в своей жизни из бассейна так, по большому счету, и не ушла ни на один день. И за это я благодарно своей судьбе.
— Уже с позиций старшего тренера «Радуги» скажите, а каков, на ваш взгляд, интерес к плаванию в стране? Он растет или, наоборот, уменьшается?
— Если взять социологические исследования, то плавание сейчас более популярно, чем многие другие виды спорта. Видов этих становится все больше, но плавание сохраняет свою популярность. При этом сейчас нам очень не хватает студенческого спорта, и поэтому плавание становится слишком детским. На определенном этапе люди стремятся «отжать» какой-то результат в виде, например, спортивного звания, а затем переключиться на учебу. Я против такого подхода. Как в плане чересчур большого стремления к каким-то результатам в детском возрасте, так и в том, что касается категоричности – мол, заниматься надо либо тем, либо иным. На мой взгляд, надо стремиться к универсализму и к гармоничному развитию – современному молодому человеку мало развиваться в какой-то одной сфере деятельности. У него должно быть и образование, и спорт, и культура – просто, потому что всего этого требует ритм современной жизни. Только тогда мы будем иметь сильное поколение молодых людей, которые будут результативными, и им не надо будет ничего доказывать.
А у нас сейчас дети не раскрепощены, а максимально сконцентрированы на каких-то сиюминутных целях. Гонка идет во всем, а спорт и плавание не являются исключением. Могу сказать, что меня бы просто не взяли в плавание в сегодняшней жизни. Никто бы не стал со мной возиться, преодолевая какие-то сложности. Мне бы сказали: «Девочка ты высокая, так что иди – занимайся чем-то другим, например, баскетболом». И не было бы никаких медалей, результатов, не было бы в моей жизни спорта – если бы не внимание и не подходы педагогов тех времен.
— С «Радугой» ваша жизнь связана уже больше четырех десятилетий. Если сформулировать коротко, то «Радуга» для вас это -…
— (После паузы). …Это моя жизнь. Это моя семья, это мои друзья, это мои успехи и мои проколы. Без всего этого я себя сейчас представить не могу. Да, «Радуга» — это моя жизнь. И моя мечта сейчас связана с расширением спортивной базы нашей школы. Бассейн, в котором она располагается – это историческое здание, и в каком-то смысле его можно назвать памятником спорту. Однако время идет вперед, и я убеждена, что школа с такими традициями, как наша, заслуживает того, чтобы появился более современный спортивный объект, в котором мы могли бы продолжать готовить пловцов высокого класса под флагом «Радуги».